Завещание олигарха - Страница 55

– Вы были так близки?

Эжен помолчал. Потом с вызовом сказал:

– Мы были любовниками. Последние два года мы жили вместе. К сожалению, по французским законам мы не могли сочетаться браком. Марсель предлагал мне выехать в Испанию или Голландию, где можно было бы зарегистрировать наш брак. Но мы не успели. А потом оказалось, что он все предусмотрел и перевел большую часть своего наследства на меня.

Ринат ошеломленно молчал. К такому повороту он не был готов. И даже не представлял, что ему нужно спрашивать.

– Какая была первая крупная покупка, которую вы сделали, вступив во владение наследством? – наконец спросил он.

– Изменил систему водоснабжения сада, – ответил, даже не думая, Эжен, – здесь такой чудесный сад.

– Я имел в виду первую крупную покупку для себя лично.

– Не знаю, не помню. По-моему, купил новый домашний кинотеатр. Я остался один, и мне было тяжело без Марселя. Начала развиваться депрессия. Я пытался с ней бороться, но ничего не получается. Вы знаете, ведь я уроженец Бордо, а там борются с депрессией привычным способом. Можно утопить свое горе в вине, можно залить свою депрессию. Но у меня не получается. Чем больше пытаюсь забыться, тем тяжелее. Ведь этот дом принадлежал Марселю вот уже тридцать лет. Здесь каждый камень помнит его прикосновение, каждая вещь напоминает о прежнем хозяине. Обычно считают, что любой человек его уровня – это хищник, готовый отнять чужую добычу и нажиться на страданиях близких. Но он был совсем не такой. Свои деньги он сделал в авиастроительной компании, акции которой резко подорожали. Он любил жизнь, понимал толк в хорошем вине, собирал предметы искусства. Его мало интересовали женщины, что, в общем, понятно. Но среди его друзей было много женщин. И умных мужчин. Он был эстетом, любил красивую одежду, обычно брал свои костюмы в Италии, куда специально ездил.

Он помолчал и вдруг добавил:

– Иногда я думаю, что отдал бы все деньги, лишь бы вернуть Марселя. Вы понимаете, мы были не только любовниками в физическом плане. Мы были очень близки. Интеллектуально близки. Считается, что геи – это люди нетрадиционной ориентации, которые связаны друг с другом только однополым сексом. Но это неправда. У мужчины с женщиной тоже могут быть очень скотские отношения. А могут быть возвышенные. Помните любовь Гюго? Какие письма ему писала его возлюбленная! Или переписку Бальзака с этой польской красавицей.

Эжен незаметно вздохнул.

– Каждый журналист, который приезжал сюда, интересовался только моими деньгами. Для него цифра с таким количеством нулей заслоняла абсолютно все. И жизнь самого Марселя, так внезапно от нас ушедшего. И моя депрессия. Все казалось им глупым и надуманным. При таком количестве денег человек просто не имеет права быть несчастливым. А мне действительно грустно и нехорошо. Вот уже сколько месяцев прошло, а я все вижу Марселя в своих снах. Мы по-прежнему общаемся, разговариваем, отдыхаем. Я, наверно, схожу с ума? Как вы считаете?

– Не думаю, – ответил Ринат, – я вас понимаю.

– Поэтому я вас и позвал. Для человека с вашим состоянием деньги не самое важное. Весь мир считает, что деньги и есть синоним слова «счастье». Если у вас есть деньги, вы счастливы. Если у вас много денег, вы абсолютно счастливый человек. Но это неправда. Есть в жизни вещи, которые невозможно купить ни при каких обстоятельствах: любовь, дружбу, человеческое участие, здоровье, жизнь, наконец. Я не имею в виду суррогаты, когда за деньги вы покупаете любовь продажной женщины. Я имею в виду подлинные, глубокие чувства.

– Многие с вами не согласятся, – заметил Ринат, – ведь деньги дают ощущение власти. Вседозволенности. Абсолютной свободы. Поэтому многие стремятся стать богатыми. И априори свободными и всемогущими.

– И вы так считаете?

– Не знаю. Раньше считал, как все. Сейчас начинаю переосмысливать свое отношение к деньгам. Возможно, что я не прав. Когда у вас много денег, вы можете позволить себе относиться к этому вопросу так пренебрежительно. Но когда денег нет… Не знаю. Это вечный и проклятый вопрос. Деньги не синоним счастья. Но тогда они синоним жизни. А это тоже неправильно. И не очень верно.

– Вы меня поняли, – улыбнулся Эжен, – пойдемте на балкон пить кофе. Я должен вам еще многое рассказать. Мне очень важно сейчас выговориться, чтобы вы поняли, как мне тяжело. И каким человеком был Марсель.

Ринат поднялся из кресла. На балконе они просидели до заката солнца. Они пили кофе и легкое белое вино, ели пармскую ветчину, пробовали местный фуа гра. Эжен оказался удивительным человеком со своей сложной философией человеческого бытия. Ринат видел, как тяжело его собеседнику смириться с утратой близкого человека. Расстались они вечером. Ринат вышел из дома и, отойдя на несколько шагов, оглянулся. Эжен стоял на балконе, глядя куда-то вдаль. Ринат повернулся и, осторожно шагая, пошел к выходу. Он старался не шуметь, словно стук его каблуков мог услышать хозяин дома.

Когда он вышел за ограду, к нему подъехала машина, в которой находились Талгат и Тамара.

– Я умираю с голоду, – призналась Тамара, – вы должны были закончить за час, от силы за два. А провели там шесть с половиной часов. Я звонила вам на мобильный, но вы его отключили. Талгат незаметно два раза подходил к зданию и видел вас. Вы сидели на балконе с хозяином дома. Что вы там делали?

– Ничего, – ответил Ринат, – мы вместе молчали.

– Что вы вместе делали?

– Молчали, – повторил Ринат, – иногда такое общение значит больше, чем просто слова.